— Пан Демьен?

— Чем могу быть полезен? — человек в спортивном костюме оглянулся на оклик.

— Добрый день. Меня зовут Нэлли Фрэй. Видите ли, я писательница. Я собираюсь написать книгу о Вас.

— Книгу обо мне? Неужели я столь примечательная личность, чтобы про меня писали?

Женщина улыбнулась, выставляя напоказ свои идеальные зубки.

— Ну как же! Ваш бесстрашный «бросок» в Мыслящее Пространство... Множество людей желают узнать поподробнее о Вас, о Вашей жизни. Вы ведь теперь знаменитость!

— Ну, в общем, да. Но разве... Хотя, ладно... только пообещайте, что сильно с расспросами докучать не будете.

— Ок!.. Вы сейчас свободны?

— Не очень. Я спешу.

— А что Вы делаете сегодня вечером?

— Вы уж простите, пани Нэлли, но как раз сегодня вечером я занят. У меня встреча с менеджером по поводу будущего чемпионата. Давайте лучше перенесём встречу на завтра. Идёт?

— Идёт. Буду рада Вас видеть завтра в семь вечера в баре «Кантон». Это на Винсентштрассе.

— Я бывал там. Это одно из моих любимых заведений... Вы уж простите, пани Нэлли, но я очень спешу.

— Нет-нет, что Вы!.. Значит завтра в «Кантоне»?

— Договорились. До завтра.

Оставшись наедине, Демьен Тори тяжело вздохнул. «Боже! Опять очередная поклонница!.. Или, может быть, в самом деле писака? Всё равно — один чёрт! Только по-разному мозги пудрят...»

Бар приветствовал Нэлли громкой музыкой. В другом конце зала на небольшой сцене диким басом пела какая-то размалёванная под туземца девица в папуасском наряде. Впрочем, у стены было довольно уютно. Многочисленная молодёжь, столпившаяся в центре и обратившая свои взоры на сцену, своими спинами плотно закрывала отдыхающих за небольшими столиками.

Демьен сидел в одиночестве, в самом тёмном уголке. Лишь полупустая бутылка бренди говорила о его нетрезвом состоянии.

— Привет! Давно меня ждёте?

— Я тут уже с пяти. Правда, это вне зависимости от Вашего предложения. Просто решил слегка выпить.

— Слегка? — хмыкнув, Нэлли покосилась на бутылку.

— Ну, слегка перебрал. Говорят, пьяные более разговорчивы. А ведь Вам, кажется, хочется меня побольше расспросить?

— Вы правы... Может, перейдём на «ты»?

— Может... Итак, — Демьен отхлебнул прямо из горла. — Я родился в Риджигале. Это маленький городок на побережье Карибского океана...

— Извини, я чуть ли не наизусть знаю твою биографию. Мне интересно, как ты мыслишь, о чём мечтаешь, чего хочешь. Хочу узнать о тебе то, что не записано ни в одном справочнике.

— А... это обязательно?

— Это трудно объяснить, мне нужно написать о тебе так, как это есть на самом деле. Просто персонаж книги, ты, он должен...

— Понимаю, — перебил её Демьен. — Он должен обладать моей психикой, да?

— В общем, да.

— В таком случае... Начнём с того, что я люблю джаз...

Следующая встреча была на «маршевой». Демьен обкатывал свой «Корелли», готовясь к предстоящему чемпионату. Утро было жарким и солнечным. Мимо Нэлли с рёвом проносились гоночные автомобили, пестря красочными рекламными полосами на бортах и оставляя после себя облака пыли. Разговор перед обкаткой был хоть и не очень долгим, но Нэлли была довольна им. Образ героя её будущего романа всё отчётливее представал пред её глазами.

— Доброе утро, пани! — мужчина старше средних лет, несмотря на жару одетый в потрёпанный костюм, поприветствовал писательницу, приподняв козырёк бейсбольной кепки.

— Вам не жарко?

— К обеду похолодает. Ещё и дождик будет. Мой радикулит меня пока ещё никогда не обманывал... Забыл представиться: Петер Орра. Смотритель комплекса.

— Нэлли Фрэй. Писательница.

— О чём пишете, если не секрет?

— О ком, — поправила Нэлли. — На данный момент о Демьене Тори.

— Демми? Славный малый. В тридцать втором году чуть не обошёл самого Шаггера. Но перед самым финишем бедняге не повезло: ни с того, ни с сего отлетело правое переднее. Чудом жив остался. Чуть больше везения — и был бы чемпионом мира.

— Зато его «бросок» никому не повторить! — усмехнулась Нэлли, провожая взглядом сине-белую машину Тори.

— Да. Парень тогда дал маху! Думается, вряд ли кто-нибудь из всех этих ребят, — Петер кивнул в сторону копающихся у своих машин гонщиков, — сунул бы голову в такую петлю.

— Просто решил доказать, что он не такой.

— Скорее, решил взять реванш за все свои прежние поражения. Сколько я его помню — он никогда не приходил первым. Всегда что-то мешало. Даже обидно, — смотритель усмехнулся. — Ребята на «маршевой» ему даже прозвище прилепили: «Неудачник».

Работа над романом близилась к концу, однако Нэлли всё чаще и чаще назначала Тори встречи. Она сама не знала почему. Что-то заставляло её каждый раз при расставании спрашивать о будущем деловом свидании. И вот сейчас, она пришла на этот чемпионат скорее не для того, чтобы увековечить его на страницах своей книги, а чтобы вновь встретиться с Демьеном.

Многоголосый рёв могучих моторов, стремительные манёвры на трассе превратили этот пасмурный день в праздник. Праздник силы и решительности. Точности и удачи. Яркие, пёстрые машины, несущиеся по широченной бетонной полосе со скоростью за триста километров в час. Лишь редкий наблюдатель, обладающий орлиным зрением, разглядит внутри пилота. Но и он не увидит, что выражено на лице, закрытом гоночным шлемом.

На мгновение Нэлли закрыла глаза. Пред ней встали кадры видеозаписи «броска».

Тысяча семьсот тридцать четвёртый год. Позднее утро на окраине Ла Катрина. Слева раскинулся многомиллионный мегаполис, справа — над иссушенной южным солнцем прерией распахнула свой километровый прорыв Аномалия «Мыслящего пространства». А здесь, перед самой камерой, база наблюдения. Копошатся военные и учёные. Позабыв о беспощадном зное, они готовятся к новому запуску. На этот раз это уже не бездушный робот, а живой человек. Значит, у него есть шанс вернуться. Вернуться оттуда, где не работает ни один процессор сложнее калькулятора, куда не проникает ни один сигнал. Откуда только живой человек имеет шанс выбраться. Ведь выбрался же один из тех злополучных метеорологов. Но на этот раз он принесёт не какие-то жалкие два фотоснимка и кучу безумного бреда о «Пространстве Мысли», а конкретные данные, все, которые способно получить человечество со своими наимощнейшими технологиями. Опасна ли эта Аномалия? Исчезнет ли она так же внезапно, как и появилась? Не начнёт ли разрастаться, поглощая в себя весь мир, всю Вселенную, губя всё, что в неё попадёт?

Стартовая площадка оборудована словно космодром: сотни всевозможных радаров, установленных на наскоро построенных бункерах, кабели связи, грузовики и бронетранспортёры. То тут, то там мелькают люди в штатском — представители Контрольной Комиссии Мировой Общественности. Практически все они корреспонденты. Военные бы с превеликим удовольствием выпихнули их за колючую проволоку, если бы не Всемирный Конгресс.

На передовую линию, отмеченную красной полосой на бетоне и частыми знаками на остальной, не заасфальтированной части, выкатили Скаут. Здоровенная приземистая машина, более напоминающая танк, чем автомобиль, сияла на солнце безукоризненной белизной эмали. Направленная носом точно по пробежечной полосе, она словно рвалась вглубь сине-сиреневого марева Аномалии.

Перед самой камерой возник какой-то сухонький мужичонка в деловом костюме без галстука. Из нагрудного кармана его пиджака грозилась вот-вот выпасть авторучка.

— Вот, до старта осталось четыре минуты, — прокомментировал он, — Все в напряжении. Возможно, сейчас здесь решится судьба человечества или вообще ничего не решится. Скаут оснащён по последнему слову техники. В нём есть всё. Всё, что может работать без помощи компьютера и связи со внешним миром. Пилот, Демьен Тори, известный автогонщик, вызвавшийся принять участие в исследовании Аномалии, уже готов к старту. По данным, полученным от учёных, известно, что проникнуть внутрь Аномалии можно лишь на небольшом расстоянии от поверхности почвы, где происходит резонанс силовых полей. Как известно от побывавшего ранее внутри «Пространства», материя почвы там нестабильна и для передвижения необходимо использовать высокие скорости и моментальную реакцию. Только профессиональный автогонщик как раз подходит под эти характеристики и здесь, на этой базе, все считают чудом, что Тори вызвался помочь в исследовании этого феномена.

Комментатор оглянулся в сторону Скаута. На полигоне появился пилот в сопровождении троих военных. Его костюм сильно выделялся своим огненно-оранжевым окрасом от камуфляжа сопровождающих. Шлем был уже на нём и лица с этого расстояния уже не было видно.

— Уже осталось две минуты до старта. Пилот сел в Скаут и теперь осталось ждать его возвращения. На борту размещены необходимые для исследования датчики, и в случае успеха мы сможем получить более точную картину творящегося там, внутри этого грандиозного феномена. Итак, будем надеяться на удачу — она нам нужна.

Двое сопровождающих захлопнули люк Скаута. Начался предварительный отсчёт. Голос, доносившийся из динамиков, монотонно и отчётливо произносил цифры в обратном порядке. Казалось он хочет просто подействовать кому-то на нервы.

«...Четыре...Три...Два...Один...Предварительный отсчёт завершён.» Взревел мотор Скаута. Мигалки по краям пробежечной полосы стали ещё ярче. Скрипнули все шесть колёс, и белоснежная машина рванулась с места. За те несколько метров, отделяющих от Аномалии, она набрала бешеную скорость. Раздался лёгкий хлопок — и Скаут скрылся за колеблющейся пеленой...

Нэлли открыла глаза. Видимо, уж судьба такая у этого гонщика: перед самым финишем из мотора повалил дым и Демьен сошёл с трассы уступая первое место красно-жёлтому красавцу «Дэрри Мотор».

Она нашла его по дороге из раздевалки.

— Ну что ж, второе место тоже неплохо!

— Не стоит меня подбадривать. Я не так уж сильно огорчён. Я уже привык.

— Привык? К чему?

— К судьбе.

— Да брось! Глупости это! Ты побольше слушай своих дружков — они горазды на то, чтоб посмеяться над чужими неудачами. Ты лучше агрегатину свою проверяй, что бы в последний момент не подводила.

— Перестань. Пожалуйста... А «агрегатину» свою я и так проверяю, и техобслуживание — не дураки. Хочешь бренди?

— Ты всё время пьёшь.

— Да, пью. Можешь так и написать в книге, что мол вот и был он беспросветным пьяницей.

— Хочешь меня разозлить?

— Нет. Прости.

Они сели на длинную скамью в каком-то тренировочном зале.

— Расскажи мне, как ты был там, в «Пространстве».

Демьен усмехнулся.

— Я же уже тебе рассказывал.

— Ну и что, расскажи мне ещё раз.

— А что говорить? Въехал я в него. Точнее влетел. Вокруг всё сиреневое, словно в фантастическом фильме. И земля как желе. Она постоянно менялась. Такое ощущение, что занимаешься виндсерфингом, та часть земли, что под тобой, словно доска в океане, и только и следи, чтоб она из-под тебя не убежала. Вперёд или в сторону... или не отстала ненароком, тогда вскочишь в это болото и всё... И ещё это странное ощущение, будто кто-то смотрит на тебя и видит всё насквозь. Каждую твою мысль, каждую самую сокровенную частицу твоей души. И ты ничего не можешь с этим поделать. Как будто стоишь голым на стадионе с переполненными трибунами... И я ехал. Вперёд и вперёд. И тут внезапно всё кончилось. Я оказался с другого конца Аномалии. Я проскочил её насквозь... А на следующий день она исчезла. Просто свернулась, как коврик. Как раз перед самым вторым моим броском, который из-за этого я так и не совершил.

Он сделал большой глоток и поставил бутылку на пол.

— Знаешь, Демми, я тебя люблю.

Это признание словно окунуло Тори в какие-то ужасные воспоминания. Он в ярости вскочил, опрокинув бутылку.

— Уходи! Убирайся прочь! Я не люблю тебя и не собираюсь любить!

— Прости. Я тебя чем-то задела? — ошарашенная Нэлли не могла сказать ничего другого.

— Уходи прочь! Я не желаю тебя больше видеть!

Демьен выбежал вон из зала, оставляя испуганную и изумлённую женщину наедине.

— Простите, — неожиданно из-за её спины раздался чей-то тихий голос. — Не поймите его неправильно. Просто у него никогда не было счастья с женщинами.

— Вы о чём?

— Я его друг. Крист Олли, — человек присел на то самое место, где ещё мгновение назад сидел Демьен. — У него очень скверная история, — продолжил он. — Я знаю его ещё со студенчества. Тогда он был безумно влюблён в одну девушку. Всё было хорошо, они уже были обручены и собирались пожениться... Она погибла в авиакатастрофе. Для Демми это был страшный удар. Он даже пытался покончить с собой. Выпрыгнул с четырнадцатого этажа. Но ему повезло: внизу проезжала какая-то машина с пустыми картонными коробками. Он угодил как раз в неё. Отделался парой переломов, провалялся месяц в больнице. Затем, уже через пару лет, к нему стала подбивать клинья одна милашка из Рогулы. Он часто проводил с ней время, помогал ей во многом, она была ему очень дорога, но она совершенно ему не нравилась как женщина. Когда она ему рассказала о своих чувствах, он ей отказал. Девушка не выдержала и обглоталась снотворного. Демми возложил всю вину на себя и опять чуть не покончил с собой. Его вовремя откачали.

Выдержав паузу, Крист продолжил:

— Шесть лет назад он наконец-таки встретил свою любовь. Полгода они встречались. Затем поженились. Прожили вместе ещё год... Она умерла во время родов. Умерла вместе с ребёнком. В тот же вечер Демми перерезал себе вены.

Крист вытянул из пачки сигарету и предложил её Нэлли. Она отрицательно мотнула головой. Тогда он закурил сам.

— Я и ещё пара парней, узнав о смерти Катрин, сразу поняли, чем это закончится для Демми, и подоспели вовремя. После этого он уже разочаровался во всём. Стал выпивать. Не спился, правда, но... Потом был бросок. Но несмотря на этот успех, он всё равно остался таким же... Он ни во что уже не верит... Нэлли, простите, но Вы ничего уже тут не поделаете. Даже если он Вас и полюбит, он никогда Вам об этом не скажет. Он слишком уверен в свой «Злой Рок»... Скажу честно, я тоже в это немного верю...

Вернувшись домой, Нэлли не могла найти себе места. Она понимала, почему Демьен так гнал её, хотя ещё вчера он был рад её видеть. Она поняла, почему он решился на «бросок». Он не верил в успех и ждал от него избавления. Он уже не верил, что сможет уйти по собственной воле. Решив перехитрить собственную судьбу, он пошёл на этот риск. Но и этот план не сработал. Боже, до чего же трудно жить, когда уже ни во что не веришь! Когда у тебя нет судьбы, нет никакого света в конце тоннеля. Когда уже не на что надеяться и даже смерть не хочет тебя принять.

Весь следующий день она ходила по городу словно в дурмане. Нэлли пыталась осмыслить это. Найти хоть малейший вариант. Но мысль о «Злом Роке», похоже, в самом деле была реальной.

Придя домой, она уже знала, как помочь ему. Ей не хватало лишь решимости, ведь она в самом деле любит его. Но ведь если любишь кого-то, то разве не облегчишь его существование, если этому человеку так плохо?

Он был маленький, холодный, чёрный и на удивление тяжёлый. Как раз умещался в дамскую сумочку. Едкий ком под«ложечкой», неимоверная тяжесть на душе. Её стало трясти от перенапряжения. Слёзы накатывались на глаза и она дала им волю. Стало легче.

За дверью раздался неприятный звук звонка. Демми открыл почти сразу.

— Нэлли? Я... Я хочу попросить прощения за тот случай... Я звонил тебе сегодня, но тебя не было дома...

— Демми, я знаю. Я всё знаю. Знаю чего ты ищешь. Я очень тебя люблю и... я пришла помочь тебе. Прости.

Выстрел был не очень громким. Словно кто-то взорвал праздничную хлопушку. Нэлли нагнулась и поцеловала его в лоб, окрашивая кровью свои губы.

Дома она выбросила пистолет в помойное ведро. Ей вдруг нестерпимо захотелось выпить чего-то крепкого. Как на зло, бар и холодильник были пусты — она до сих пор практически не пила. На душе стало ещё тяжелее, но плакать уже не хотелось или не моглось. Она плюхнулась в кресло, по привычке нажав клавишу телефона. Раздался щелчок проигрывания записи:

«Алло... Нэлли. Прости. Прости за то, что я сказал тебе вчера... Мне очень стыдно... Нэлли, я бросил пить. Давай встретимся в «Верхнем Парке»... Нэлли, я тебя тоже очень люблю...»

6-8 июня 1999 г.