Одной из основных составляющих работы Павла Громова было создание карт для «Counter-Strike». Не вдаваясь (пока) во все подробности, можно сказать, что все происходило примерно так.
   В его квартире на Садовой улице в десять часов утра раздавался телефонный звонок. (К звонкам в другое время Павел относился спокойно; если же на часах было ровно десять, то к телефону он подходил, охваченный волнением и неподдельным интересом – что на этот раз?) Поднимая трубку аппарата, он всякий раз замирал на секунду, прикрывал глаза и задерживал дыхание. По проводам к нему в ухо вливался приятный женский голос, каждый раз – новый, но всегда женский (что было обязательным условием, как и время) и почти всегда – приятный. Дама интересовалась, дома ли Виолетта. Естественно, никакой Виолетты тут быть не могло, о чем Громов довольно грубо (опять-таки по сценарию) отвечал, после чего женский голос извинялся, не забывая вставить слово «Господи» в любом словосочетании и добавить в конце, что она уже в четвертый раз попала не туда (именно в четвертый!)
   После этого довольно распространенного в нашей с вами жизни разговора, в котором сторонний наблюдатель вряд ли мог заподозрить что-то большее, чем обыкновенную ошибку на АТС, Павел преображался. Он становился возбужденным, радостно потирал руки, прохаживался по комнате и, бросая взгляды на монитор, бормотал:
   - Вот так, господа менты, сегодня начну, а завтра, в крайнем случае, послезавтра… Мы с вами еще повоюем…
   После чего он одевался, выходил на улицу и садился в автобус, идущий на вокзал. Доезжал до конечной, входил в зал ожидания, сворачивал к камерам хранения и из ячейки, определяемой ходом коня вправо от той, что была в прошлый раз (после предыдущего телефонного звонка), доставал, набрав код, маленький плотный конверт. После чего шел в привокзальный туалет, закрывался там в одной из кабинок, внимательно изучал содержимое конверта, состоявшее обычно из нескольких фотографий (люди, здания, автомобили) и поздравительной открытки. После прочтения поздравлений и запоминания фотографий Павел, не забывая все полученное уничтожить и для видимости спустить воду в бачке. выходил из туалета и отправлялся дальше, по цепочке, созданной не им, но для него.
   Он посещал места, обозначенные на фотографиях, разглядывал вывески, обведенные на них маркером, запоминал номера домов, заходил в магазины, расположенные на интересующей его территории. Образ, созданный снимками, дополнялся увиденным; он проходил по нужному району несколько раз, считая шаги, заглядывая в окна, осматривая подъезды. Картина постепенно вырисовывалась в его мозгу; потом он шептал на память строчки из поздравительной открытки, в очередной раз, засунув руки во все карманы, убеждался в том, что утопил ее в унитазе, и только после этого отправлялся домой. Обычно он шел пешком, бормоча себе под нос:
   - С этого места можно контролировать практически все… А там, если забиться в щель… Нычек много, а толку мало… Ну да ничего, дома разберемся, как заработать парочку фрагов…
   А дома его ждал компьютер и WorldCraft – лучший редактор карт для «Counter-Strike»…
   Вот и сегодня – телефонный звонок ровно в десять часов. Опять - бессменная Виолетта, «Вашу мать, вы мне дадите поспать в субботу или нет!...» - «Господи, извините ради Бога, я уже в четвертый раз ошиблась, извините, конечно…» Как только в трубке раздались короткие гудки (на том конце трубку быстро положили, паузы не должно было возникнуть, она расценивалась как нестандартная ситуация), Громов прищурился, сжал-разжал кулаки до хруста в костях, потянулся и громко произнес:
   - Show must go on!
   Привычно собравшись (куртка, джинсы, не забыть паспорт – сейчас на улицах периодически досматривают документы, можно влететь на несколько часов с установлением личности), он, как обычно, добрался до вокзала, медленным, но уверенным шагом подошел к необходимой ячейке, вынул ее содержимое и ознакомился с ним, сидя на унитазе в общественном туалете.
   Разглядывая фотографии, он уже бормотал себе под нос:
   - Если взять цифровую камеру… Или надергаю текстуры откуда-нибудь…
   Завтра можно уже будет сливать – если ночь посидеть…
   Однако текст на поздравительной открытке смутил его – такого ему еще не присылали. Он еще раз перечитал то, что там было написано стандартным школьным почерком (так пишут учителя, медсестры, некоторые очень аккуратные студенты), удивился и впервые за все время своей работы положил открытку в карман.
   Бачок прошумел ему вдогонку спускаемой водой. Пнув дверь в кабинку ногой, Паша вышел на улицу, будучи достаточно раздраженным. Постоял у вокзала несколько минут, размышляя над полученным сообщением, после чего направился вдоль по проспекту к месту, указанному на фотографиях…
***************

   Николай приходил в клуб в среднем два-три раза в неделю - а если не было никаких экстренных мероприятий, то мог посещать его и каждый день. Он не особенно переживал по поводу того, что у него на работе станет известно его увлечение (он был уверен, что их всех на мушке держит какой-нибудь офицер из отдела внутренних расследований) – скорее всего, это уже вписано в его личное дело; а там чем черт не шутит, вдруг можно будет попасть в какое-нибудь подразделение тактического планирования (в ФСБ очень часто делаются нестандартные выводы, и невинное, казалось бы, увлечение, перерастает либо в великий грех, либо приносит огромную пользу).
   Итак, лейтенант ФСБ Николай Платонов заболел «контрой» - заболел, по-видимому, тяжело и, судя по всему, неизлечимо. Подмены типа «Operation Flashpoint» или «Tactical Opps» не терпел, спорил до посинения, до хрипоты, после чего доказывал противникам свою правоту, разнося их в пух и прах в минимальные сроки и за максимальные «бабки». Играл он уже около года, практически с момента появления коммерческого релиза, знал наизусть все карты стандартной комплектации, на которых обычно и разворачивались бои в его любимом клубе «Top Gun», его ценили как талантливого тактика и стремились объединиться с ним, когда он приходил в зал.
   В его игре было одно неизменное правило – играть всегда только за «Ментов», становиться «Террором» он не хотел из принципа, прочно утвердившегося в его сознании – бороться со злом в любых проявлениях. Этот принцип был внедрен в него еще в военном училище и усилен до предела старшими товарищами на работе. Воевать против «контров» он не мог физически – восставала вся его сущность.
   Благодаря Николаю в клубе стали проводиться командные занятия по тактике «Counter-Strikе», он учил игроков командной игре, правильному выбору позиции, приемам ведения боя, рациональному выбору оружия. В районе стало известно, что в «Top Gun» сформирована команда «Ментов», которая разносит всех и вся (достаточно быстро – бесплатно, и практически мгновенно – если на кону были какие-либо ставки, вроде пива или компьютерного времени). Несколько команд из соседних районов пробовали меряться силами с Платоновым и его группой и уходили раздосадованные, но не обозленные – их обыгрывала действительно сильная и слаженная команда.
   Проблемы начались около трех месяцев назад, когда в клуб пришел новичок, парень лет двадцати шести – двадцати семи, никак не представившийся и не искавший дружбы ни с кем. Админ усадил его в угол, взял деньги за час вперед и больше не обращал на парня внимания. Тот достал из нагрудного кармана Zip-дискету, что-то переписал на винт, поковырялся в Инете (больше для вида, чем с какой-то целью), после чего тихо исчез.
   На следующий день, когда Платонов и его товарищи (в основном школьники и студенты младших курсов) уже готовились к очередному поединку с приехавшей с городской окраины командой, этот парень вновь вошел в двери клуба и опустился за первый попавшийся свободный компьютер. Через несколько минут все увидели на своих экранах приглашение – сразиться команде Платонова против одного игрока по имени «Desdichado». В приглашении было одно условие – играть на карте с VIP-персоной, которую предложит сам бросивший вызов. Это было, как казалось команде Николая, чистым безумием, и они, конечно же, согласились. У самого Платонова на мгновение что-то кольнуло в сердце – какое-то нехорошее предчувствие, он уже был готов отказаться, сославшись на неравные силы и кодекс чести, который исповедовали его «подчиненные» по команде, но в последний момент согласился.
   Сервер подгрузил карту из неизвестной Платонову директории, на экранах открылись дворы какого-то большого склада, заборы, исписанные надписями на русском языке, огромные ангары, на заднем плане – высокие жилые здания (вроде бы напоминало городские кварталы). Николай предложил своим друзьям выбрать голосованием двоих, чтобы не задавить противника явным численным преимуществом. Ребята законнектились к игре, определили цель – провести VIP-чувака к выходу со складской территории, прозвучало привычное «Go-go-go!»…
   Несколько шагов по двору они успели сделать. Выстрелов не слышал никто – Desdichado грохнул их всех с интервалом в 2-3 секунды, после чего был застрелен и VIP.
   Платонов медленно приходил в себя. В режиме свободного полета он облетел карту и в одном из мест, совсем не приспособленных для засады, увидел «террора». Что-то знакомое было в этом имени - «Desdichado», где-то Николай встречался с ним, но вот где – вспомнить он не мог, как не старался.
   Через два ряда компьютеров до Николая донесся сдавленный смешок. Платонов поднял глаза и встретился взглядом с парнем, тем самым новичком, появившимся в их клубе только вчера. Плечи его мелко тряслись от еле слышного хохота. Хитрые карие глаза с прищуром победно смотрели на Николая.
   «Это он с нами играл?! – пронзила Платонова мысль.- Или он там анекдоты читает?» Автоматически (в нем проснулся старший лейтенант ФСБ) Николай вскочил со своего места и сделал несколько шагов по направлению к смеющемуся над ним (или не над ним?) человеку. Тот же, не меняясь в лице, успел нажать несколько клавиш, и Николай увидел на его экране только раскрытое окно броузера – типичный интернетчик.
   Платонов положил руку на монитор и пристально взглянул в глаза парню:
   - Desdichado? – коротко спросил он.
   Тот, продолжая улыбаться, ответил:
   - Вальтер Скотт, «Айвенго». Надпись на щите рыцаря, бросившего вызов Бриану де Буагильберу. В переводе с латинского означает «Лишенный наследства».
   - Мы сейчас играли с вами? – продолжал спрашивать Платонов.
   - Не пойму, о чем вы говорите. И почему вы вообще решили, что именно я могу ответить вам на вопрос о Desdichado?
   - Извините, - только и оставалось сказать Платонову – он действительно не до конца был уверен в своей догадке, вызов мог прийти и из Интернета. Лейтенант вернулся на место, сконфуженно опустился в кресло и уставился в экран…
  
***************

   Человеком, несколько раз победившим команду Платонова, был, конечно же, Павел Громов. Это был его первый выход в свет, была явлена его первая (официальная) карта. До этого момента у себя дома он создал несколько десятков карт, которые ему не понравились и были стерты. Несмотря на то, что он виртуозно владел «Фотошопом», очень сложно было создать необходимые текстуры, так как были необходимы специальные навыки.
   Он ходил по городу с цифровым фотоаппаратом, делая незаметные снимки, дублирующие полученные в камере хранения изображения, и перемежая их обычными фотографиями культурных памятников, чтобы изобразить себя туристом. Полученные кадры сливались на винт, с них делались текстуры, карта рисовалась на бумаге, потом создавался план территории уже в редакторе. Работа была кропотливая, но Павел не жалел себя, сидя за монитором и днем, и ночью, и запасшись несколькими пачками «Доширака».
   За сутки, максимум за двое, выходил черновой вариант, на котором запускались боты и проводился их массовый отстрел. Потом на карте появлялись вей-поинты, которые через сутки Громовым убирались и в окончательный вариант карты не входили. Вот эти-то вей-поинты и были главным условием существования карты в принципе…
   Перед записью последнего варианта карты Павел убирал все лишнее, сверял текстуры с фотографиями, изменял кое-что, чтобы нельзя было сразу узнать знакомые городские места, после чего записывал файл, копировал его на Zip и со спокойной душой ложился спать – завтра в «Top Gun» все будет проверено и отлажено.
   «Черт возьми, молодцы ребята, создавшие «Counter-Strike», - думал после окончания работы над территорией Громов. – Сложно придумать что-либо более доступное и простое… Хотя об основных тренировках тоже забывать нельзя…»
   И ранним утром он, взяв с собой всегда готовый чемоданчик, оставшийся с дембеля, уезжал на электричке за город, дальше дачной зоны, в почти безлюдные места. Там он выходил из вагона, на платформе незаметно оглядывался и углублялся в лес, прилегающий к железнодорожным путям, где у него была присмотрена очень удачная поляна для необходимых тренировок.
   Громов присаживался на пенек в ее центре, выкладывал из чемоданчика все необходимое для завтрака туриста, разводил маленький костерок и подогревал на нем банку тушенки. Перекусив, приступал к основной части занятий…
   Возвращался он к обеду – ехать в обе стороны было достаточно долго. На поляне оставался только аккуратно затушенный костер – весь мусор, оставшийся после тренировки, Павел увозил с собой и выбрасывал в ближайшую урну на железнодорожном вокзале. Все это было достаточно рискованно, но Громов любил это ощущение опасности – его он ценил и в своей работе, и в «Counter-Strike». Незначительно увеличенное сердцебиение, сосредоточенность на входящих и выходящих людях, настороженность по отношению к любопытствующим соседям – Павел к этому привык, эти ощущения были в его деле естественными и самыми обычными. Работа брала свое.
   Громов, конечно, предполагал, что продержаться долго он не сможет, максимум полгода, потом необходим перерыв – уехать куда-нибудь отдохнуть, чтобы не было звонков в десять часов утра, чтобы не поминать недобрым словом несуществующую Виолетту, чтобы карты оставались только картами, и ничем больше. Но работа еще не окончена, оставались еще две карты для «Counter-Strike», два выхода в «Top Gun», две победы. И тогда можно будет исчезнуть…
   Но сегодня он получил внеочередное задание. Его надо было выполнить как можно быстрей, желательно в течение одного-двух дней, так как возникла угроза того, что истинная цель его работы станет известна тем, кому этого знать не положено. Но он уже не мог без «Counter-Strike», поэтому, несмотря на то, что задание было очень сложным, он все-таки начал делать новую территорию, надеясь успеть…
  
***************

   После первого проигрыша были еще четыре. Платонов переживал их как провалы на работе, с болью, обидой, огорчением. Его ребята в клубе тоже находились в состоянии шока – они проигрывали в любом составе на картах, предлагаемых им «Desdichado». Не помогали ни дополнительные занятия по тактике, ни товарищеские встречи с другими командами. Противник брал их самым главным фактором – неизвестностью. Они понятия не имели, что за карта появится перед ними всякий раз, когда соперник предлагал им бой. «Desdichado» же, судя по его активности, был прекрасно осведомлен о всех нычках на карте, обо всех возможных путях перемещения по ним, словно он уже неоднократно играл на них.
   Многочисленные территории уже снились Платонову по ночам; он стал плохо спать, на работе бредил «контровским» сленгом, на досуге читал учебники по тактике боя моторизованных подразделений в условиях городской местности, брал уроки стрельбы у штатного инструктора, чем снискал уважение старого снайпера и получил от него в награду несколько секретов стрельбы с двух рук и комплекс упражнений на тренировку внимания и координации. Но все это не шло ни в какое сравнение с мастерством «Desdichado».
   Их противник просчитывал появление отряда «контров» так, словно читал их мысли. Он занимал наиболее выгодные с точки зрения стрелка позиции, минимально перемещаясь и держа под обстрелом максимально возможные сектора. Он дразнил Платонова, периодически появляясь, в поле зрения и тут же скрываясь одному ему известными путями отхода. И самое главное – он очень метко стрелял. Чертовски метко для любителя, немножко медленно для профессионала (даже несмотря на то, что бои заканчивались уже на второй-третьей минуте).
   Да, ко второму месяцу упорных тренировок группа Платонова могла продержаться против «Desdichado» уже около трех минут. Они всегда оставались в живых, но VIP обязательно погибал (а «Лишенный наследства» с поразительным постоянством подкидывал им карты именно на эту тему). Задача по доставке особо важной персоны к месту эвакуации становилась практически невыполнимой. Каждое появление «Desdichado» в клубе Платонов называл «Mission impossible», следуя нумерации – «один», «два», «три»…
   Когда парень с рыцарским прозвищем появился в клубе в пятый раз (после четырех предыдущих побед), все ребята из команды Николая напряглись, переглянулись и одновременно посмотрели на лейтенанта. Тот выглядел достаточно усталым, сказывался бешеный ритм тренировок в свободное время, но вопрос победы над «Desdichado» стал вопросом чести. (На работе сослуживцы уже начинали интересоваться состоянием здоровья Платонова, начальство пустило его по большому кругу врачей в ведомственной поликлинике, но доктора ничего не обнаружили, лишь окулист порекомендовал пройти курс атропинизации и снять напряжение с глаз, уставших от длительного общения с компьютером.)
   Вновь «Лишенный наследства» достал дискету из кармана рубашки, переписал территорию на винт, подключил ее к серверу, предложил поединок. «Контры» вышли вчетвером. Платонов уже не грешил благородством, выпуская против «рыцаря» самых лучших ребят с великолепной реакцией и «чувством локтя». Командой были отработаны четкие схемы взаимодействия по охране «объекта»; один из мальчишек сумел наладить производство собственных карт для тренировок с элементами неожиданности – однако эти карты не шли ни в какое сравнение с теми, что предлагал «Desdichado».
   «Go-go-go!..» Началось. Как и требовал Платонов, команда не двинулась с места, а окружила VIP’а и принялась осматриваться. Новая территория представляла собой улицы центра некоего города, обочины которых были густо уставлены автомобилями. Где-то вдали маячила вывеска «Макдональдса», вход в него был точкой эвакуации. Мест для засады по пути было более чем достаточно. Предстояло двигаться осторожно, дублируя действия друг друга и контролируя каждый свой собственный шаг.
   Николай шел замыкающим, спиной вперед, осматривая тот сектор, что оставался сзади. Прошла первая минута игры, не было сделано ни одного выстрела, не взорвался ни один флэш. Город был мертвым, ничто не нарушало тишину, установившуюся на улицах. Периодически группа останавливалась, пряталась за машинами и разглядывала в оптические прицелы окна домов напротив и подъезды. Две минуты.
   Шуршал асфальт под ногами. В наушниках слышалось тяжелое дыхание находящихся на пределе «ментов», каждый сейчас думал и действовал за двоих – за себя и беспомощного VIP’а. Невдалеке мигали огоньки «Мака». Три минуты. Осталось около двадцати метров.
   Платонов дал сигнал остановиться. Все, что происходило сейчас на карте, выбивалось из привычных рамок. «Desdichado» давал пройти почти до самого конца – такого не было ни разу. И Николай сделал то, что не позволял себе делать ни при каких обстоятельствах – он отвлекся на секунду от экрана и взглянул в сторону сидящего за монитором противника. Сегодня парень сидел почти у самых дверей, спиной к Платонову, кисть правой руки у него была на несколько миллиметров приподнята над «мышкой», не касаясь ее, словно он и не собирался стрелять в ближайшее время. Левая рука неподвижно лежала на клавиатуре. Фигура «рыцаря» производила впечатление абсолютно расслабленного человека, не переживающего за исход сегодняшнего мероприятия. И это подвело Платонова – он решил, что «Desdichado» находится где-то сзади и только и ждет, когда группа сломя голову кинется в двери «Макдональдса». По сигналу группа поднялась, двое побежали с VIP’ом вперед, а Николай с напарником развернулись и, отступая следом, открыли стрельбу вдоль улицы.
   Через несколько секунд они были убиты. Все. Вместе с VIP’ом. И они снова не увидели не только «рыцаря», но и даже сам момент выстрелов. «Desdichado» потянулся и потер ладошки. Правая рука медленно переместилась от «мышки» к ZIP’у, извлекла на свет дискету с картой и положила ее на прежнее место.
   И в этот момент в клубе отключили электричество. Погас свет, остановились кондиционеры, только тускло светился голубым остаточным свечением люминофор экранов. Администратор зала засуетился, перекрыл двери, дабы не дать особо ретивым геймерам слинять без оплаты. Николай ругнулся про себя, он очень хотел подойти к «рыцарю», но в темноте в клубе можно было переломать ноги. Тогда он громко позвал:
   - Desdichado! Тишина – только где-то у дверей разговаривал по сотовому админ, пытаясь связаться с аварийной службой.
   Платонов крикнул вновь. И опять не получил ответа. Противник игнорировал его. Тогда, наплевав на темноту, Николай поднялся со своего места и на ощупь стал пробираться туда, где сидел «Лишенный наследства». Руки нашли только пустое кресло – он ушел. И когда в зале через минуту вспыхнул свет, Платонов убедился в том, что «Desdichado» успел ускользнуть от бдительного администратора. Они опять проиграли.
***************

   Следующие двое суток Платонов ходил как в воду опущенный. Последнее, пятое, поражение не выходило у него из головы. Он анализировал поведение в игре свое и команды и не находил в нем ошибок. Тактически все было верно, и если бы можно было сыграть еще раз… Вот тут-то и был камень преткновения – дважды сразиться с Desdichado на одной и той же территории еще ни разу не удалось. Второй попытки «рыцарь» им не давал, он убивал VIP’а без всяких условностей – раз и навсегда. И, когда Николая посетила эта мысль, он впервые задумался о происходящем как о чем-то большем, чем простое компьютерное соперничество.
   Он восстановил в памяти все игры с Desdichado, все действия – свои и противника, и убедился, что парень стремился выполнить основную цель игры – не дать «ментам» сопроводить VIP’а к месту эвакуации. Группа Платонова была побочной целью – в первый раз она была уничтожена скорее из личной прихоти «террора», три следующих боя прошли без потерь – только VIP, и игра заканчивалась, практически не начавшись.
   «Почему позавчера он снова застрелил всех?» - задался вопросом лейтенант. Исходя из общей тенденции игры Desdichado поступил нелогично – либо вновь взыграло желание потешить самолюбие, либо была какая-то другая цель, Николаю не понятная.
   - …Платонов, очнись! – громкий окрик вывел лейтенанта из глубокой задумчивости. К нему обращался его непосредственный начальник, майор Ситников, который неслышно вошел к Николаю в кабинет и был чертовски рад тому, что застал подчиненного врасплох.
   - Опять глаза красные, - констатировал факт Ситников, когда встретился взглядом с Платоновым. – Чтоб ты провалился со своими играми! Ты что, забыл, где работаешь? Если ты из-за своего хобби когда-нибудь промахнешься, то я тебе в гроб диск с твоей «контрой» положу – дабы и на том свете ты являл ангелам чудеса виртуального героизма!
   - Да будет вам, Григорий Иванович, - виновато улыбнулся Платонов. – Вы же знаете, я не промахиваюсь, у меня разряд, а глаза красные – так это ветром надуло что-то.
   - Вот-вот, ветром… Давай в кабинет к врачу, получи там какие-нибудь капли, и бегом вот по этому адресу (Ситников протянул маленький листок бумаги с адресом и схемой проезда). МВД помощи просит…
   - Когда такое было, - удивился Платонов. – У них обычно дело не выпросишь, даже если у преступников на лбу написано, что им надо в ФСБ для явки с повинной.
   - Да уж, вот такое дело, - согласился с мнением Николай майор. – Там какая-то необычная стрельба была посреди улицы, пострадал один не очень видный политик…
   - Как пострадал? – поинтересовался Платонов.
   - Как? Совсем пострадал. Отстрадался уж, - ухмыльнулся Ситников (он не любил само слово «политика» и всех людей, связанных с этим явлением хоть каким-то образом). – В общем, осмотришь все, прикинешь линии расследования, можешь подключать кого-нибудь из нашего отдела. Я тебя во все подробности не посвящаю, оглядись на месте свежим взглядом. Ну, давай, поторопись-поторопись…
   Платонов получил табельное оружие, бодрым шагом прошел мимо кабинета медика и вышел на улицу. Новое задание, надеялся он, отвлечет его от сумрачных размышлений.
   Служебный «Жигуль» домчал его до места, указанного в листке, за пятнадцать минут. Маленький переулок, соединяющий две главных улицы, был оцеплен и обвешан желтыми лентами «Do not cross», которые МВД получило в подарок от дружественной полиции одного из английских городов. В глубине переулка, уставленного по обочинам машинами, толпилась группа экспертов и оперативных работников. Судя по всему, они закончили практически все процедурные вопросы, и в данный момент что-то достаточно горячо обсуждали. Николай приблизился к месту событий, представился старшему оперативной группы и огляделся.
   Переулок представлял собой скопление маленьких антикварных магазинчиков с одной стороны и закусочных - с другой. Едва ли не в самом центре улочки на мостовой лежали три тела, накрытые простынями и уже обведенные мелом. Невдалеке от них, свернувшись калачиком у дверей закусочной, лежало четвертое тело. Все четверо были мужчинами в строгих костюмах, возле каждого на расстоянии от нескольких сантиметров до метра лежали пистолеты Макарова. Старший оперуполномоченный тронул Платонова за плечо и, легонько развернув его в сторону, показал на пятый труп, привалившийся спиной к одной из машин и сидевший в усталой позе, склонив голову на грудь. И хоть он был накрыт простыней, по кровавому пятну на ней можно было догадаться, что тот был убит метким выстрелом в лицо.
   - Этот, у машины – Корнилов, - тоном знатока произнес опер (будто бы Платонов всю жизнь только и делал, что изучал дело некоего Корнилова). – Жаль…
   Николай сделал задумчивое лицо, скорбно кивнул и, не желая показать свою неосведомленность, отошел к группе экспертов. Те ему в двух словах объяснили, что Корнилов – достаточно влиятельный политик, представлявший в городской Думе интересы нефтяных магнатов.
   - Бывают, конечно, и покруче ребята, но и этот - не из последних, - прокомментировал один из экспертов. – Наверное, кому-то стал неугоден, а может быть, запросил слишком много, кто их, олигархов, знает.
   - А остальные? – кивнул в сторону мертвых тел Платонов, мысленно соглашаясь с ребятами из смежной конторы.
   - Похожи на телохранителей. Зачем какому-то думскому деятелю столько вооруженных гардов – ума не приложу.
   Николай оглядел место происшествия, набросал себе примерную его схему и собрался уже уходить, когда что-то привлекло его внимание – что-то неопределенное, засевшее где-то глубоко в памяти. Он остановился на полпути к машине и медленно обернулся.
   Переулок. Череда машин. Пять окровавленных простыней…
   «Нет».
   Переулок. Машины на обочинах. Антикварные магазины…
   «Опять не то…»
   Переулок. Машины. Трупы. И мигающие прямо за спиной у Корнилова огоньки «Макдональдса».
   У Николая заныли скулы. На мостовой у «Мака» лежала сейчас его команда и VIP, привалившийся к «BMW». Сегодня их расстреляли по-настоящему.
   …Следующие два часа прошли для Николая как в тумане. Он писал отчет, разговаривал по телефону со своими начальниками и подчиненными, составлял подробный план следственных мероприятий, но мысли его были заняты только одним – два дня назад в клубе «Top Gun» при помощи лейтенанта ФСБ неизвестным человеком, носящим ник «Desdichado», была отработана схема сегодняшнего убийства депутата Городской Думы. Отработана на «отлично» и так же замечательно воплощена в жизнь.
   Как и на карте двое суток назад, никто ничего не успел заметить. Машина с депутатом и его телохранителями, один из которых исполнял так же роль мелкого порученца при поездках по городу, была припаркована у одного из антикварных магазинов. Корнилов, окруженный тремя гардами, направился к знакомому торговцу стариной, четвертый телохранитель-секретарь должен был «оформить» столик в одном из кафе. Неожиданно на фоне тишины маленькой улицы, нарушаемой изредка сигналами машин и хлопаньем магазинных дверей, трое телохранителей упали один за одним с едва заметными интервалами (все это видели многие люди, сидевшие за столиками или шедшие по переулку). Раскрывшийся для стрельбы Корнилов шарахнулся за свой автомобиль, но неожиданно качнулся назад и остался сидеть на мостовой у колеса. Последний телохранитель попытался вбежать внутрь уличного ресторанчика, но последняя пуля попала ему в шею и повалила на булыжники. Звуков выстрелов не слышал ни один из многочисленных свидетелей этого беспрецедентного расстрела…
   Все до боли напоминало сценарий позавчерашнего боя – особенно этот чертов «Макдональдс», который Николай терпеть не мог с момента его открытия в городе.
   Платонов рванул в клуб, и через полчаса ему на Zip-дискету уже закачали ту самую карту с «Макдональдсом», которая так была нужна. Дома Николай окончательно убедился в том, что территория, предложенная «рыцарем» для поединка, и переулок с пятью трупами – это одно и то же место, только на карте были убраны или заменены некоторые детали для усложнения узнавания. Все антикварные магазины были заменены на продуктовые, а переулок превращен в улицу с односторонним движением.
   Но этого было Николаю мало. Он по памяти восстановил даты предыдущих боев и сравнил их со статистикой преступлений в городе. Лучше бы он этого не делал!..
   Через один-два дня после каждой игры в городе происходило убийство, классически укладывающееся в картину заказного. Неизвестный киллер убивал высокопоставленных чиновников примерно один раз в три недели – с той же периодичностью, с какой Платонов и его ребята играли против «Desdichado».
   Николай по собственной инициативе посетил все места преступлений и везде обнаруживал фрагменты карт, оставшиеся в памяти. Вот здесь, возле кинотеатра, они потеряли VIP’а… А на территории вон того склада их всех впервые три месяца назад расстрелял новичок, назвавшийся странным латинским ником.
   Лейтенант пребывал в состоянии, близком к шоковому. Все это время он сидел в двух метрах от преступника, удивительного своими оригинальностью и цинизмом – и ничем тот не выдал истинное предназначение виртуальных полигонов.
   Проведя анализ и систематизацию данных, полученных в ходе расследования, Платонов составил подробный рапорт, приложив к нему копию последней карты и продемонстрировав ее в деле майору Ситникову. Тот сидел за компьютером, раскрыв рот и глядя на бег Платонова по карте.
   - Вот здесь было место эвакуации на карте, - ткнул пальцем в экран Николай, указывая на «Макдональдс». – На самом деле Корнилов шел в антикварную лавку (он коллекционировал ордена и монеты), но иллюминация закусочной – очень яркое пятно, парень не смог без него обойтись. Можно считать это его единственной ошибкой за последние три месяца.
   - Ну, а если все это не больше, чем совпадение? – задал вопрос майор. – Если убивал не он? Если все эти карты делались для кого-то другого? Николай усмехнулся.
   - Я был там, - он кивнул в сторону монитора, – и был побежден именно этим человеком. Никто другой не смог бы повторить его приемы – ни тактические, ни стрелковые. Это он, точно. И он еще придет в клуб.
   Ситников с недоверием слушал лейтенанта…
***************

   Громов вышел из электрички и быстрым шагом направился на свою тренировочную поляну. Все было по сценарию – разжечь костер, приготовить мясо, наслаждаться пением птиц и редкостно чистым загородным воздухом… И при этом не забывать о самом главном.
   Павел вытащил из чемоданчика пистолет, разобрал, разложив на промасленной тряпочке, потом аккуратно, методично, собрал его и взвел затвор. Из кармана ветровки он извлек глушитель, накрутил его на ствол, после чего установил в двадцати шагах от костра несколько пластиковых бутылок, привезенных с собой и плеснул в огонь немного воды. Потянуло дымом, да так, что плохо стало видно, куда стрелять. Этого-то и добивался Павел, трудность была создана искусственно; ведь, неровен час, стрелять придется в дождь, в туман, работа должна быть выполнена наперекор погоде.
   Дождавшись, когда дым окончательно скроет из глаз бутылки, Громов сделал несколько выстрелов в их направлении. Сухие щелчки были еле слышны на фоне умеренного ветерка, колышущего ветви деревьев. Внезапно налетевший порыв ветра разогнал на несколько секунд дым – стало видно, что ни одной бутылки нет на месте. Громов с разбегу перепрыгнул через костер и подбежал к своим мишеням. Все они были прострелены насквозь, ни одна не упала просто так, от дуновения лесного воздуха. Цели были поражены профессионально.
   Способности к стрельбе у Громова открылись еще в школе, когда на уроках начальной военной подготовки во время стрелковых занятий (преподаватель доверил им «мелкашку») он с легкостью попадал только в «десятки» из любого стандартного положения.
   Его стали привлекать к соревнованиям. Учитель, Петр Сергеевич, подполковник запаса, не мог нарадоваться на любимого ученика, возил его с собой к еще служившим друзьям в родную часть. Там Паша пристрастился к стрельбе из автомата и табельных пистолетов. Офицеры только руками разводили, когда мальчишка с первого же выстрела поражал даже движущиеся цели.
   Громову все это нравилось до состояния, близкого к восторгу. Когда руки его держали в руках пистолет, автомат Калашникова или снайперскую винтовку, он преображался до неузнаваемости, превращаясь в безошибочного посредника между пулей и целью – никогда не дрогнула рука, никогда не вытекла слеза из прищуренного глаза. Пол-оборота в стволе, семьсот метров в секунду – и бумажный кружок мишени аккуратно порывается в самом центре. Короткая очередь – и ростовая фигура падает с первого патрона. Гений. Учитель получал грамоты и благодарности, Павел – медали, кубки и звания.
   По рекомендации Петра Сергеевича поступил по окончании школы в педагогический институт в родном городе на факультет физического воспитания. Учеба была в принципе неинтересной, Громов постоянно пропадал на стрельбище, был зачислен в студенческую команду, где был признан безоговорочным лидером по числу побед – как личных, так и командных. Будучи по натуре парнем общительным, любителем развлечений в компании, он очень легко сошелся с игроками в «Counter-Strike» в институтском клубе, стал тренироваться не только в тире, но и за компьютером, и в этом деле тоже во многом преуспел…
   Тогда же на него обратили внимание и те люди, общения с которыми надо было избегать.
   Вначале он узнал, что на студенческой краевой спартакиаде, проходившей в их городе, на стрелковых соревнованиях организован тотализатор – это произошло, когда после вручения наград к нему подошел очень серьезный мужчина в строгом костюме, отозвал в сторону и, вручив какой-то небольшой пакет, предложил дома ознакомиться с его содержимым, после чего позвонить… В конверте было очень много денег. Громов, немного подумав, позвонил.
   Человек, с которым он встретился на стадионе, предложил ему работу. И жизнь Павла наполнилась новыми событиями. Он вошел в группу людей, организовывающих «предупредительный выстрел».
   Громову объясняли немногое. Ему указывали человека, несколько мест, которые тот посещал в течение дня, и объясняли задачу – произвести выстрел рядом с целью с непременным условием: результат должен был быть замечен. В связи с этим приветствовались всяческого рода эффектные попадания – в телевизоры, стекла, вазы и подобные им «шумные» вещи. Павел добросовестно отрабатывал деньги, тем более, что подобная работа ему нравилась. От выстрелов из его снайперской винтовки люди становились намного сговорчивее – когда в твоей руке взрывается чашка горячего кофе и ее осколки пролетают в миллиметре от твоих глаз, поневоле задумаешься о смысле жизни.
   Криминальная идиллия продолжалась около года. Павел шлифовал свое мастерство в нелегальном тире на загородной даче одного из боссов, научился стрелять из оружия, в обычной жизни недоступного, из образцов секретных и очень секретных, освоил стрельбу с глушителем, на бегу, с двух рук (когда один из пистолетов направлен приблизительно в сторону противника и из него производится ряд выстрелов для отвлечения противника, а прицельная стрельба ведется с другой руки). Потенциальная стоимость Громова как стрелка выросла значительно, и ему было предложено произвести выстрел на поражение, для чего и была создана та самая цепь передачи информации, которая с тех пор исправно снабжала Павла мишенями…
   Сегодня он готовился тщательнее, чем обычно. Отстрелял еще одну обойму, сменив глушитель. Присел у костра, обхватил голову руками, закрыл глаза и шептал про себя:
   - Я спокоен… Я знаю исход заранее… Я убью его… Убью… Завтра.
   Громов достал из кармана ту самую поздравительную открытку, которую вчера получил в камере хранения и еще раз прочитал написанное там. Имя человека, которого поздравляли этой открыткой, и было именем цели.
   А дома его ждала недоделанная карта.
***************

   Спустя сутки Платонов пришел в «Top Gun» уже по приказу Ситникова – заходить к шефу вы можете со своими идеями, выходить от него – только с идеями шефа. Парни из его команды всегда были на месте. Ему сразу же освободили его любимое место напротив двери (куда он садился абсолютно рефлекторно, как истинный оперативник – чтобы видеть всех входящих и выходящих). Мальчишки уже успели за вечер сыграть несколько раз между собой и ждали, когда Николай начнет тренировку, но тот медлил. Он помнил, что между поединками с «Desdichado» обычно проходило около трех недель, поэтому ждать его в клубе в ближайшие дни глупо, но у него оставалась одна надежда – карта с «Макдональдсом» до сих пор не была удалена с клубного сервера; Платонов рассчитывал, что парень придет, чтобы закончить работу.
   Дома он тщательно продумал все варианты поведения в клубе при появлении там «Desdichado», но понимал, что может случиться всякое – если он на самом деле убийца, а не разработчик сценариев, то при нем запросто окажется оружие, и тогда - пятьдесят на пятьдесят. Он не имел права рисковать жизнями людей, пришедших в клуб, поэтому должен будет максимально постараться вывести его отсюда и взять тихо, «без шума и пыли».
   «Desdichado» не приходил, тренировка не клеилась. Николай угрюмо смотрел в экран, вяло отстреливался, но вопросы в наушниках не отвечал. Через двадцать-тридцать минут он вообще потерял интерес к происходящему, вышел из игры, залез в Инет, пошлялся на его безгранично-беспредельных просторах в течение часа и уже собрался уходить, когда в дверях вдруг показался «Desdichado». Платонов замер, потом выдавил из себя улыбку и взглядом спросил, указав на тот комп, за которым обычно сидел противник: «Что, играем?»
   «Desdichado» кивнул. И вот тут Николай удивился и насторожился одновременно, все планы летели к черту. Если парень пришел предложить новый бой – значит, у него есть очередное задание, которое он в 3D исполнил почему-то очень быстро. И значит, его надо брать сегодня – потому что завтра на этой новой карте произойдет преступление. Платонов сделал знак своим ребятам, они подошли к нему и сгрудились вокруг, ожидая напутствий. Но Громов удивил их:
   - Парни, сегодня я играю один – поверьте мне, в этом есть здравый смысл. В одиночку я доведу VIP’а – или убью «Desdichado». Сейчас для меня главное – не отвечать за других. Поэтому я предлагаю вам пройти к бару, взять для себя и меня пиво, а я попрошу админа, чтобы наш бой транслировали на главный монитор (в конце зала на противоположной стене висел проекционный телевизор, на котором во время соревнований показывали поединки вероятных претендентов на победу).
   Ребята обиделись, Николай видел это по их лицам. «Ничего, пусть обижаются, - решил Платонов, - зато, если начнется перестрелка, они будут далеко».
   К этому времени «Desdichado» уже занял свое привычное место, вновь на свет появилась заветная дискета, файлы слиты на сервер, коннект… Ребят, уходящих в бар, «рыцарь» проводил недоуменным взглядом, даже оглянулся на Платонова. Тот подтверждающе кивнул – им предстояла дуэль.
   На экранах появилось стандартное сообщение «Вы играете в «Counter-Strike». Посетите наш сайт…» Николай осторожно сделал несколько шагов на своем респауне, осмотрелся. Они с VIP’ом были внутри какого-то здания, в котором рядами стояли игральные автоматы. Зал был выдержан в строгом геометрическом стиле, прямые стены, прямоугольные колонны, вытянутые по струнке ряды «одноруких бандитов», за стеклянной стеной – улица с несколькими припаркованными автомобилями, низкий кустарник вдоль проезжей части. Точка эвакуации была где-то снаружи; Николай в оптику осмотрел прилежащие к залу игровых автоматов дома, не увидел там ничего подозрительного, краем глаза взглянул в сторону бара и удовлетворенно отметил, что парни во все глаза, забыв про пиво, смотрят в телевизор. И Платонов пошел вперед.
   VIP тупо семенил рядом, не отставая ни на шаг. Они крадучись выбрались на улицу и спрятались за ближайший автомобиль. По ходу игры Николай пытался узнать место, на котором они сейчас находились, но ничего знакомого пока не было – где в городе есть игровые автоматы, Платонов не знал, улицу, похожую на эту, в городе не видел.
   Потихоньку продвигаясь вдоль дороги за кустами, Николай регулярно просматривал в прицел обе стороны улицы, искал какие-нибудь двери, окна в домах, но ничего не находил. Казалось, что эта карта создана для проверки нервной системы – Платонов шел словно по трубе в ожидании выстрела. Поймал себя на том, что стал шумно дышать – по-видимому, от волнения.
   На задний план отошли мысли о том, что он играет сейчас с потенциальным киллером или его подручным – сердце бешено колотилось, отдавалось в висках. Скоро должна была появиться точка эвакуации. Как и на многих стандартных картах, в этой точке VIP’а ждал вертолет.
   И когда до точки осталось около пятидесяти метров, Платонов ощутил, что все время, которое он ползет по кустам в сторону вертолета с чувством, что где-то сзади осталось несделанная работа (хотя какая работа в «Counter-Strike», кроме самой игры!) Николай остановился, задумался. Время еще было, около двух минут. И он решил вернуться туда, откуда пришел – в зал автоматов. Там, в зале, крылась отгадка сегодняшней карты, он уже видел ее, но не придал значения, в очередной раз будучи обманутым эффектом присутствия. Проклятая виртуальность!..
   Он стал пятиться назад, периодически повторяя тщательный осмотр улицы. Ребята в баре удивленно стали перешептываться, не понимая, что происходит. Тем временем Платонов почти вернулся к ступеням зала и поднял голову вверх – туда, где в стиле Лас-Вегаса переливалась множеством огней огромная нарядная вывеска. И сразу все стало ясно.
   Там, в небе, сияли золотом шесть вензельных букв.
   Два слова.
   «TOP GUN».
   Платонов резко поднял глаза на «Desdichado». Тот смотрел на экран телевизора, висящего над баром, и медленно отодвигал кресло от компьютерного стола. Он понял, что противник неспроста вернулся назад. И еще – Громов знал, против кого он играет.
   В открытке, полученной им позавчера, каллиграфическим безликим почерком было написано: «ДОРОГОЙ КОЛЕНЬКА! ПОЗДРАВЛЯЕМ ТЕБЯ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ЖЕЛАЕМ ТЕБЕ ЗДОРОВЬЯ И УСПЕХОВ В РАБОТЕ! ПУСТЬ ВСЕ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ СЛОЖИТСЯ УДАЧНО! СЕМЬЯ ПЛАТОНОВЫХ». Фотографии Платонова - в форме, в спортивном костюме, за рулем ведомственных «Жигулей» и на ступеньках компьютерного клуба – два дня назад были смыты в вокзальном туалете. Павла не интересовали причины, по котором его неизвестный босс дал приказ убрать Николая – деньги были приличные, поэтому вопросов Громов никогда не задавал. А причина была банально проста – некто уверенно держал руку на пульсе, утечка информации о ведении дел по заказным убийствам была налажена отлично. То, что противником Громова стал лейтенант ФСБ, вызвало крайне негативную реакцию у хозяев киллера, а то, что он помогает в расследовании последнего убийства, вызвало просто бурю негодования. Приказ прошел по цепи практически мгновенно, но даже факт противостояния такой организации, как Служба безопасности, не остановил Павла – он чувствовал непреодолимую тягу убить Платонова сначала на экране монитора…
   Продолжая подниматься из-за стола, «Desdichado» начал вытаскивать из наплечной кобуры пистолет с уже навинченным на него глушителем. Зачем Громов бросил «мышку» и полез за пазуху, догадался только Платонов. Николай, резким движением сорвав с головы наушники, опрокинулся на кресле навзничь и закричал:
   - Все на пол!
   Через мгновение на то место, где он сидел, с хрустом осыпался простреленный монитор. Еще один выстрел прошил насквозь системный блок, стоящий на столе рядом, железный ящик качнулся и упал набок.
   - Не стрелять! Всем покинуть здание! – прокричал в сторону противника Платонов. – Я лейтенант ФСБ! Сдавайся!
   Продолжая кричать, Николай вырвал из кобуры ПМ, щелкнул затвором и, на мгновение выглянув из-за стола и убедившись, что люди, находившиеся в клубе, либо упали на пол, либо успели выскочить на улицу, выстрелил в направлении Громова. Еще один монитор.
   Админ, запрыгнувший за барную стойку, орал в телефонную трубку так, что закладывало уши:
   - Милиция! Здесь стрельба!.. Клуб «Top Gun»… Срочно, черт побери!
   - Заткнись! – проскрипел зубами Павел и всадил пару пуль в витрину, разнеся вдребезги несколько пивных кружек. Сразу же наступила тишина.
   Громов был не готов к происходящему. Он был мастером засад, тщательно продуманных планов, меткой стрельбы с подготовленной позиции. А тут у него сдали нервы – такого просчета за собой, как оригинальное название на карте, он не мог даже предположить, потому он и решил стрелять сразу, чтобы застать Платонова врасплох. Не получилось. Теперь для неподготовленного Громова исход мог быть только один – уйти любым способом, даже оставив цель в живых. Уйти, пусть раненым, пусть провалившим задание - раны можно зализать, репутацию заработать, а вот простреленную голову уже не заштопаешь – это он, выполнивший не один десяток контрольных выстрелов не в «Counter-Strike», а в реальной жизни, знал, как никто другой.
   Несколько шагов к двери… Осторожных, неторопливых шагов… Где-то во-он за тем столом лежит сейчас, вытряхивая стекло из волос, Платонов…
   Сзади раздался едва уловимый шорох. Громов замер на мгновение, потом резко обернулся и выстрелил на звук. Через долю секунду он понял, в кого попал.
   У двери, ведущей в служебное помещение, спиной к залу, на коленях стоял администратор. В одной руке он держал сотовый, другая была нелепо загнута за голову, словно пытаясь вытащить пулю из шеи. Как всегда – тот, кто не при делах, погибает первым. Продержавшись пару секунд на коленях, админ рухнул лицом в дверь, до которой оставался всего один шаг. Осколки сотового телефона разлетелись по полу.
   Павел чертыхнулся и вновь сосредоточился на происходящем. Держа пистолет направленным примерно в сторону лейтенанта, Громов присел, на четвереньках обогнул стулья, стоящие у выхода, потом несколько раз глубоко вдохнул и рванул в раскрытые двери.
   Пуля настигла его на пятом шагу. Он пару секунд пытался удержаться на ногах от мощного толчка между лопаток, но не сумел и покатился вниз по ступенькам клуба, не выпуская из руки пистолет. Платонов кинулся на улицу и в пылу дуэли едва успел уклониться от наведенного на него оружия. Встречная пуля свистнула где-то возле лица и разбила стеклянную дверь клуба. Где-то вдалеке завыла сирена приближающегося автомобиля со спецнарядом.
   Громову было очень больно. Из последних сил Павел пытался ползти на спине, оставляя за собой кровавый след, но силы быстро оставили его, ноги отказывались двигаться. Тогда он уперся спиной в бордюр, до которого сумел добраться, приподнялся на локтях и, решив продать свою жизнь подороже, стал тщательно целиться.
   Платонов, приткнувшись к маленькому тополю у входа в клуб, прикидывал свои шансы в поединке с профессиональным снайпером. Судя по всему, приходилось дожидаться прибытия группы поддержки.
   Пара выстрелов Громова срубила небольшую веточку над головой лейтенанта, осыпав его щепками. Николай машинально отодвинулся в другую сторону и тут же получил пулю в плечо, его отбросило лицом в траву, левая рука повисла плетью.
   Надо было что-то решать, и как можно быстрее, пока Громов не поймал его на какой-нибудь очередной неточности в движениях и не всадил пулю в сердце. Платонов перекатился в сторону ступенек, несмотря на резкую боль в левом плече, приподнялся на локтях и выстрелил в направлении лежащего на асфальте Павла, тут же отметив про себя, что попал. Тело Громова изогнулось, руки подбросили пистолет в воздух. Откуда-то из области паха взметнулся фонтан крови. Предсмертный крик боли взлетел в небо и затих.
   Зажимая рану правой рукой, Платонов медленно подошел к мертвому киллеру, лежащему в огромной луже крови, и убедился, что последний выстрел разворотил тому всю промежность.
   - Ты абсолютно правильно выбрал себе ник - «Лишенный наследства»… - угрюмо усмехнулся Платонов. – Как вы яхту назовете, так она и поплывет…
   А спецгруппа уже разворачивалась в боевой порядок, еще не зная, что бой окончен…
  
КОНЕЦ.